Лучше обычных питерских крыш могут быть только крыши с театром. Поэтому в один из выходных я аккредитовалась на мероприятие ROOFCINEMA.
В тот вечер на крыше Hi-Hat пятиэтажного дома на Аптекарском проспекте Данила Мухин, актер театра МДТ, играл моноспектакль «Разрешите представиться» по произведениям Довлатова, Буковски, Володина. Сопровождался он музыкой Tom Waits, Jan Garbarek, Keith Jarrett, The Rolling Stones.
«Спектакль «Разрешите представиться» — это портрет современного человека со своими мечтаниями и тихим желанием изменить мир, но без какой-либо надежды на исполнение», – говорилось в анонсе. – «Потерявшего работу, живущего в эпоху социальных сетей и культуры потребления, где уровень лени доходит до абсурда, и главной физкультурой являются бизнес-тренинги. Утонченный циник, герой созерцает мир через призму жесткого цинизма, с легкими вкраплениями романтизма и тонкого юмора».
«Зрители в полной мере смогут насладиться эстетикой грязного блюза, маргинальной литературы и постмодернизма», – также обещали организаторы.
Но чтобы на вершину грязного блюза попасть, нужно было пройти несколько этапов контроля. Где на старте меня учтиво попросили оставить питьевую воду («заберете на выходе»), а на финише уже под самой крышей не могли найти в списках. Я стояла на мрачной черной лестнице, смотрела на вереницу проходящих в зал людей, сверлила взглядом администраторов. Про себя сетовала на то, что пришла за полчаса до начала, была первой, а теперь стою, прижавшись к обочине театральной жизни… И даже успела пожалеть, что пренебрегла загородным отдыхом и пряным, оставшимся на даче недопитым White Horse.
Минут через 10 меня безучастно пропустили.
«Это все или есть еще что-то», – зашла я издалека, поглядывая на стопку бумажных жетонов на столе. Стикер входил в стоимость билета и давал право на один напиток: чай, кофе или бокал вина. Но, видимо, вино блогерам не полагалось. Меня отправили наверх без воды и без жетона. На площадку я вошла опустошенная во всех смыслах. Бегло пробежалась по потрепанному, запятнанному жизнью меню: Bon Aqua 200 руб., пиво и сидр от 250 руб., коктейли от 350 руб. Подумала, что если такая прелюдия была для того, чтобы усилить ощущение маргинальности, то ход в полной мере себя оправдал.
«Очки компенсируют капли тумана. Я буду спокоен как рубль в кармане, довольствуясь пустотой», – вторили мне Billy’s Band.
Меж тем прибывали зрители и уже к началу стало очевидно, что в этот вечер 100% sold-out и свободных мест мало. Я поглядывала на тканевые стулья, плаксивое Питерское небо и каркас от навеса, которого не было.
Ну а затем начался первый акт, и сразу со сцены посыпались вопросы. Много вопросов о том, почему «мы все привыкли к страху больше чем к другим чувствам? Страху попасть под сокращение, быть уволенными, попасть под машину…» Почему для некоторых из нас «вера в водопроводчика больше, чем в вечную жизнь?» Что мы делаем, «выкатывая день за днем свою машину в жизнь подобно миллионам других людей?» «Встречи свадьбы развод, карьерный рост… Может стоит сказать себе стоп и спросить, что останется после меня? Откуда у нас берутся блеклые, потухшие глаза?»
Вопросы увели меня от мелочной культуры потребления и погрузили куда-то вглубь себя. И еще цинизм… Много усталого цинизма, за которым стоит человеческая слабость, беспомощность и невозможность справиться с жизнью в трудную минуту.
В поисках ответов я смотрела на небо, но оно говорило лишь о том, что скоро будет мокро. Впрочем, они пришли после небольшой паузы во втором акте. Вместе с дождем и акцентом на вечных и спасительных темах любви, проживании жизни здесь и сейчас, ценности отношений с близкими, радости от творчества и созидания.
«Для всех мы приготовили дождевики», – предупредил со сцены организатор спектакля перед тем, как хлынула вода. Даниил Мухин сделал паузу, чтобы зрители могли упаковать себя в целлофан, мягкий плед и спрятаться под козырьком бара. После этого стало спокойнее и во всех смыслах теплее.
От пронзительных и точных слов Михаила Жванецкого со сцены внутри все ожило. Они не были для меня в новинку, но в этот раз зазвучали по-новому. Возможно, потому, что слушать не то же самое, что читать их на развлекательных сайтах среди массы психологического фаст-фуда. Или почва была подготовлена еще в первом акте…
Жизнь коротка. И надо уметь.
Надо уметь уходить с плохого фильма. Бросать плохую книгу.
Уходить от плохого человека. Их много.
Дело не идущее бросать.
Даже от посредственности уходить.
Их много. Время дороже.
Лучше поспать. Лучше поесть.
Лучше посмотреть на огонь, на ребенка, на женщину, на воду.
Музыка стала врагом человека.
Музыка навязывается, лезет в уши.
Через стены.
Через потолок.
Через пол.
Вдыхаешь музыку и удары синтезаторов.
Низкие бьют в грудь, высокие зудят под пломбами.
Спектакль менее наглый, но с него тоже не уйдешь.
Шикают. Одергивают.
Ставят подножку…
Компьютер прилипчив, светится, как привидение, зазывает, как восточный базар.
Копаешься, ищешь, ищешь.
Ну, находишь что-то, пытаешься это приспособить, выбрасываешь, снова копаешься, нашел что-то, повертел в голове, выбросил.
Мысли общие.
Слова общие.
Нет! Жизнь коротка.
И только книга деликатна.
Снял с полки.
Полистал.
Поставил.
В ней нет наглости.
Она не проникает в тебя без спросу.
Стоит на полке, молчит, ждет, когда возьмут в теплые руки.
И она раскроется.
Если бы с людьми так.
Нас много. Всех не полистаешь.
Даже одного.
Даже своего.
Даже себя.
Жизнь коротка.
Что-то откроется само.
Для чего-то установишь правила.
На остальное нет времени.
Закон один: уходить, бросать, бежать, захлопывать или не открывать!
Чтобы не отдать этому миг, назначенный для другого.
Ему вторил Габриэль Гарсия Маркес с его монологом «никто не запомнит тебя за твои мысли».
Я бы, наверное, ввернула сюда еще много глубоких и увесистых цитат, но тогда мне пришлось бы приводить дословно весь час моноспектакля, а это слишком много букв и смыслов для одного поста.
Вечер подходил к концу. С вопросами к себе зрители стали расходиться.
«Какие у вас стали глаза!» – сказал на прощание Даниил Мухин. – «Носите их подольше».
«Так -то оно конечно да» -, подумала я, – «но с бокалом вина бы еще выразительнее».
И следом почти вслух: «Чтоб ее, эту культуру потребления…»
