Некоторое время назад, когда я была на шесть лет моложе и на несколько крупных компаний неопытней я устроилась на работу в пресс-службу СПбГУ. Дело было сразу после получения диплома.
Я с упоением писала об университетских ученых, с горящими глазами изучала прикладную и фундаментальную науку, общалась с журналистами. Иногда мы с коллегами проводили собственные научные эксперименты – жарили под переменчивым питерским солнцем яйца на балконе легендарного здания 12 коллегий. По вечерам я ходила на тренинги по психологии, где открывала свой богатый внутренний мир, а днем с энтузиазмом погружалась в профессиональное PR сообщество и приобщалась к миру научно-популярной журналистики.
Однажды, будучи в отпуске я даже съездила в Тверскую область на школу научной журналистики журнала Русского Репортера (она, кстати, проводится до сих пор). Там я жила в палатках с такими же авантюристами и популяризаторами науки. Самому младшему было, кажется, несколько месяцев и он мирно сопел пока его мама то ли училась сама, то ли кого-то учила. Моей скромной зарплаты ответственного секретаря хватило аккурат на плацкартный вагон и взнос за питание. На нужной мне станции не было даже перрона. В старой заброшенной школе, где мы жили в тот год, не было ничего кроме стен и крыши. Отсутствие комфорта меня немного удручало, но эмоции от любимого занятия с лихвой компенсировали отсутствие удобств. В конце концов, у меня были палатка и спальник.
Однако уже через несколько месяцев, вернувшись из Твери, внезапно для себя и окружающих я резко все изменила. Уволилась из Университета, уйдя сначала в Санкт-Петербургскую торгово-промышленную палату, а потом в реальный сектор экономики, чтобы продвигать отечественную металлургию. Из центра города перебралась в пригород. Рассталась с некоторыми друзьями – дружба не выдержала испытание расстоянием. Близкие недоумевали. Говорили, во всем виновата Тверь и надо было ехать отдыхать на море. А один мой знакомый, сведущий в эзотерике намекал на сглаз или порчу со стороны недоброжелателей из университетской среды.
Порча порчей, но в следующие несколько лет в профессии мне удалось сделать очень многое. Я готовила пресс-релизы, разрабатывала стратегии PR-продвижения крупных компаний, общалась с подрядчиками, проводила мероприятия, координировала, продвигала, писала, вдохновляла. Вместе с коллегами боролась с металлургическим кризисом. Борьба отнимала много сил, поэтому аспирантуру пришлось бросить. Про ученых и науку забыть. На личную жизнь забить. Живые тренинги по психологии сменить на вебинары – так удобнее, потому что в город не накатаешься. Гормональный фон от стрессов и переработок скакал. Вдобавок появилось несколько весомых поводов для личной психотерапии.
Где-то между PR-проектами я даже умудрялась урывками писать о науке. Периодически меня снова звали в Университет. Один раз, второй, третий… Тема кружила в воздухе и будто бы ходила по кругу. Душа откликалась, но набирала обороты карьера, и нужно было реализовывать финансовые планы. Заводы раз за разом одерживали верх. Ученые мужи вежливо уходили в сторону, чтобы через какое-то время вновь интеллигентно напомнить о себе.
Некоторое время назад, когда я стала на шесть лет старше и несколько крупных компаний опытней, меня снова позвали в Университет. При воспоминаниях об университетских годах в сердце возник легких трепет и необъяснимая грусть-тоска. Я шла мимо академии, где училась, мимо роддома, где когда-то родилась, где для меня все только-только начиналось. Через два дня мне исполнялось 29 лет. К этому времени я твердо решила не жертвовать своим здоровьем, личным счастьем и любимыми занятиями: ведением блога и учебой на психолога. Поэтому активно училась и практиковалась по этой части. А на основной работе, связанной с продажей промышленного оборудования, где работала, в общем, тоже не без удовольствия, даже съездила накануне в Тверь.
Точки над I были расставлены быстро. Тоска и грусть оказались ностальгией по тому времени, когда в профессии я была лучшей версией себя. Когда дело увлекало настолько, что можно было им заниматься даже в полуразрушенной школе Тверской области. В то время, увы, нельзя вернуться, как бы ни хотелось. Но чувства всегда с нами и к ним можно обращаться, когда есть сомнение, а тем ли я вообще сейчас занята?
В очередной раз, взвесив все за и против, выбор был снова сделан не в пользу науки, но на этот раз круг, кажется, окончательно замкнулся. Жизнь сделала вираж двойной спиралью ДНК и пошла на новый виток. Быть или не быть – для меня был не вопрос. Также как и то кто виноват, и что делать. Для себя я ответ уже знала. А остальным, когда спрашивали, говорила, что во всем виновата Тверь.
