Так уж повелось, что в конце года, когда к обычным сотрудникам приходят Дед Мороз или хотя бы Тайный Санта, а к пиарщикам дедлайн, стресс и люди, по которым плачет психиатрия, я особенно нуждаюсь в поддержке.
Иногда я иду к психологу. Проревевшись в безопасной обстановке, выговорившись и расставив все точки над i, мне, как правило, легчает.
Иногда я нахожу поддержку среди друзей. Поговорив с теми, кто готов слушать, слышать и не давать непрошеных советов, легчает тоже.
Иногда меня поддерживают истории успешных людей. Тех, чьи жизни и смерти – это не только инфоповоды для репортажей в СМИ, но и вдохновляющие примеры, к которым будут обращаться миллионы. После яркой карьеры Антона Губанкова и правил жизни Елизаветы Глинки мелочи уходят на задний план. Открывается стратегическое видение. Появляется горизонт. Легчает.
Иногда я опираюсь на подсказки более опытных коллег и друзей. Иногда на тех, кто просто оказался рядом. Кто готов протянуть руку помощи здесь и сейчас.
Иногда я ищу ответы в книгах и, как правило, нахожу. Вообще, книги – это великая вещь. Они помогают, когда сбилась с курса или, когда кажется, что уж мои-то грабли уникальны. В то время как они уже давно запущены в массовое производство, а инструкции к ним на всех языках написаны.
Иногда, когда накрывает стресс, я делаю наброски в блог. Переключение на другую задачу позволяет проще переносить тягостные ситуации, которых невозможно избежать. Ученые называют это уходом от негативного воздействия неконтролируемого стресса на психику посредством выбора смещенной активности. Я же называю это моим личным спасательным кругом.
Иногда, когда рациональные решения не помогают, я молюсь, выбирая простые и понятные молитвы. Например, молитву Оптинских старцев на начало дня. А вот в церковь хожу все реже, потому что не уверена, что для обращения к Богу нужны ритуалы, кресты и посредники. Особенно в лице современного института церковной власти. Уж слишком сильно она похожа на инструмент управления массовым сознанием нежели на оплот благочестия и веры.
Правда иногда я все же обращаюсь к иконам. На моей домашней полке уже давно стоят изображения Иоанны Мироносицы и Неувядаемый цвет. Там же между ними, с недавних пор обитает говорящий Эрик Картман из мультфильма «Южный Парк» (South Park). Детище американской киноиндустрии поселилось там с подачи моего мужа, для которого в богатстве и бедности, болезни и здравии нет ничего лучше старой-доброй шутки.
И когда все молитвы об умиротворении и умудрении враждующих сказаны, психологические тактики опробованы, а аргументы для тех, кому проще отдаться, чем объяснить почему ты это делать не хочешь, исчерпаны, я беру с полки Картмана.
После нежного нажатия рукой звучат незамысловатая мелодия и беспринципный Картман с его сакраментальным: «Да пошли Вы в ж**у, сэр!» Звучит раз, звучит два, звучит три. Проходит три-четыре минуты. Отдаваться уже никому не хочется. Вести политкорректный диалог тоже. Циничные фразы. Простые решения. Через семь минут действительно легчает.
