В преддверии книги “Выход в свет” для помогающих практиков делюсь еще одним фрагментом:
«Встреча терапевта и клиента — это встреча двух уродов. У одного – шрамы, у другого – раны. Конечно, шрамы удивительно гармонично выглядят. Залюбуешься!» – писал гештальт-терапевт Даниил Хломов.
На первом курсе обучения нас, будущих психологов, спросили: «Какая травма привела вас в профессию?» Вопрос, была ли травма не стоял. У всех была. Какая ваша? Небожителей нет. Есть простые люди из плоти и крови. Психологи одни из них. Welcome to reality.
Мы ранимся в отношениях. В отношениях исцеляемся. Каждая работа с клиентом даже много лет спустя будет нас затрагивать. Мы будем соприкасаться ранами и шрамами. Публичность высвечивает нашу уязвимость еще больше. Работаешь тет-а-тет с клиентом в уютном отсвете торшера и вдруг выходишь на тысячный зал, где в лицо бьют софиты. Попробуй себя миру предъявить, еще и людям помочь. Особенно, если раньше был негативный опыт и нужно продолжать движение не благодаря, а вопреки: страхам, тревоге, неловкости, неуместности, неполноценности…
Да, мы можем ошибаться. Но это же и хорошая новость. Всемогущества и власти «разрушить» жизнь клиента одной интервенцией, неудачной сессией или словом в Интернет у нас тоже нет. В крайнем случае, человек уйдет. Напишет плохой отзыв и больше не вернется. Это может быть болезненно для обоих, но не смертельно. Кстати, в случае удачной сессии или триггерного поста такое возможно тоже. Защиты психики берегут нас и от позитивных изменений, и от вероятных неудач. Спасибо им за это.
«Этому психологу нужен логопед», – писали под моими роликами в Ютьюб, когда я активно записывала видео. Нюанс в том, что к тому времени у меня уже был опыт работы с логопедом, а также не убиваемая правда о несовершенстве, с которым была в ладу. Мои видео смотрели, озвученное понимали и даже, о чудо, приходили на прием. Дефекты речи не мешали людям приходить на прием, искренне говорить о себе, решать свои проблемы. Это вопреки робости, уязвимости и стыду помогало продолжать.
