В пятницу вечером мы с мужем отправились в театр Комиссаржевской на спектакль с многообещающим названием «Прикинь, что ты Бог!». По такому случаю заранее были прочитаны рецензии, куплены недешевые билеты, а в день Х надета юбка в пол.
Однако за несколько часов до спектакля со стороны мужа начался явный саботаж. Прочитав отзывы, мужу идти на спектакль перехотелось. Я же защищала «громкую театральную премьеру» до последнего. В ход шли все возможные аргументы от стоимости билетов, лучших мест в партере и изысканного убранства театра, до мягких сидений и «уважай меня как я тебя». Разве что выдержки из рецензий не зачитывала.
Сам спектакль был поставлен по одноименной пьесе «Считай, что ты Бог» современного румынского автора и одного из передовиков театра абсурда Матея Вишнека.
Темы в спектакле «Прикинь, что ты Бог!» затронуты очень важные и несказанно глубокие. И автор пьесы, и режиссер пытаются найти ответы на одни и те же вопросы: как случилось так, что дождь и снег могут жить, где угодно, а человеку, чтобы переехать в другую страну, спасая жизнь себе и детям, нужен паспорт, и если у него этих бумажек нет, то пускай тогда умрет; почему можно убить старика или ребенка только исходя из собственных убеждений и текущих идеологий; правильно ли давать человеку надежду на любовь, а потом отнимать ее, потому что сам не способен на это высокое чувство?!
Маленький человек с низменными ценностями считает, что он – Бог, которому дозволено все. И таких маленьких людей очень много, они повсюду, они отравляют жизнь не только окружающим, но и себе. Вишнек и Баргман пытаются задеть зрителя за живое без лишних слов. Довольно ясна видна сверхзадача Баргмана, поставленная перед ним Вишнеком, — театрализовать на самом высоком уровне главные для человечества и для каждого человека в отдельности вещи: любовь, смерть, войну, утопию, неудавшуюся жизнь. И Баргман это с успехом делает.
Спектакль все время мотает зрителя, то бросая его вниз, то поднимая из чудовищной тьмы на безграничную высоту, из смеха в слезы, от разрыва сердца до божественной духовности. И зритель все время на грани: ведь с невероятной быстротой чередуются на сцене истории, от которых бросает в дрожь с очень смешными историями, где мы узнаем себя сегодняшних. Минимум декораций, сильнейшая игра актеров и извечные темы, заставляющие думать, ждут зрителя, решившего посетить этот достойнейший спектакль».
Оксана Васько
В общем, в тот самый момент, когда мягкие кресла и приглушенный свет сделали свое дело, а сердце муже оттаяло, до меня дошло, что с выбором спектакля ошиблась и с каждым новым эпизодом убеждалась в этом все больше.
В процессе созерцания меня никуда не мотало. Я равно не ощущала ни обещанного разрыва сердца, ни возвышенной духовности. А еще не могла понять, над чем смеются и грустят люди в зале? Чему они аплодируют? Умом я понимала многие задумки режиссера, но глубин души они не трогали. Ни актриса в роли умалишенной официантки, ни та, которая играла тюремную надзирательницу и для вхождения в образ ругалась матом. Было ощущение затянутости и бесконечных повторений одних и тех же посылов. Через час это стало наскучивать, а местами и вовсе раздражать.
Я сидела и недоумевала, почему у меня нет обещанных эмоций? Может потому что после работы на телефоне доверия и общения с пациентами психиатрических клиник я знаю, как выглядит настоящее безумие? Или же потому, что актеры недостаточно профессиональны? Или же я не понимаю чего-то такого, что осознают остальные зрители? А может это стадное чувство, и они все аплодируют по инерции, боясь показаться дураками?
Мы ушли сразу после первого акта. Муж с облегчением, я с разочарованием. Единственное, что нас обоих впечатлило – декорации на сцене и саундреки в перерывах между историями. Остаток вечера фразы «это гениально!» и «театр абсурда» были популярны в нашей семье как никогда.
Театр абсурда
Утром следующего дня я пошла в районную поликлинику, благо в субботу она должна была работать. Так гласил Яндекс. Цели были примитивно-обывательские: завести карточку и узнать, как пройти диспансеризацию – комплексное обследование, которое бесплатно проводится в поликлиниках по месту жительства.
«Че вы там стоите? Не видите, никого нет… Не работает никто», – сходу выдала женщина за стеклом. «Вы че сюда пришли? Вам на Поликарпова надо, там ваш офис. И карту свою там заводите. Работают ли там в субботу? Может и работают. Сходите и узнаете…»
В отделении поликлиники на Поликарпова, которая тоже «работала в субботу» (об этом гласила табличка при входе) было предсказуемо тихо.
«В субботу принимаем только экстренных. Звоните по телефону колл-центра и приходите в рабочее время. Ра-бо-чее. По какому телефону? Посмотрите в интернете», – выдала миниатюрная девушка с большими, на треть лица накрашенными губами и выпроводила меня за дверь.
Из поликлиники я вышла обескураженная, с подозрением, что в нашей стране сделано все для того, чтобы люди много работали, зарабатывали деньги, активно их тратили в угоду индустрии потребления, а потом просто тихо дохли. Ну или в крайнем случае, покамест живы, приходили экстренно.
За примерами далеко ходить не надо. Три месяца назад, когда я вызывала себе ночью скорую, женщина-диспетчер минут 10 учила меня азам географии: «Что вы мне тут рассказываете, номера подъезда у вас нет. Я уже тридцать лет в этом районе работаю». Впрочем, бригаду все же прислала.
Всю оставшуюся ночь передо мной в приемном покое провозили стонущих в бреду мужчин на каталках, приводили маргинальных персонажей в наручниках и с эскортом, рядом рыдала узбечка без документов, стойко держалась девушка с отеком лица после неудавшегося косметического ухода. И врачи, которые в этом аду оперировали и помогали всем без исключения. Если, конечно, удавалось достучаться до них, минуя маленьких людей вроде диспетчеров, нерадивых медбратьев и бюрократические препоны.
Слезы, смех, разрыв сердца и божественная духовность – все это там. В регистратурах, театральных гардеробных, на кассах в магазинах, в чиновничьих кабинетах, реже в кафе и ресторанах. Или как в моем случае, совершенно бесплатно в поликлинике рамках полиса ОМС. Увы, но наша повседневная жизнь иногда похожа на то самое разумное, вечное, надежно скрытое под маской абсурда.
Вчерашние актеры нервно бы курили за кулисами после перлов реальных персонажей – маленьких людей с замашками Бога. Мне же ничего не оставалось, как, увидев это сегодня в очередной раз, сказать себе: «Это гениально!» и пойти своей дорогой дальше.
